Дмитрий Губин: "Страна невыученных уроков"
10.08.2019 г. 23:58
15438
/ 2
Когда я работал в журнале "Огонек", в 2010-х годах из моих текстов неизменно вымарывали слово "Путин". "Не упоминай Путина, - не положительно, не отрицательно, запомни: нет его!" - воть был настрой в "Огоньке" сначала при Лошаке, а потом, когда Лошака за публикацию Собчак на обложке слили из журнала, уже при каком-то совсем убогом главреде. Я кивал головой. Я понимал. Путин - это как бы внутренний русский ИГИЛ: террористическая организация, упоминание которой запрещено. Я не спорил. Глупо спорить с тем, что по сути верно.
Я ушел из "Огонька" на другие хлеба, а точнее, меня ушли, и это тоже было по сути верно. Не фиг работать там, где ложатся под ИГИЛ. Я почти забыл про эту историю, когда бы не последняя публикация моего текста в "Деловом Петербурге". Там из моего текста снова убрали слово "Путин" - причем из цитаты, из документального свидетельства. Полагаю, по той же причине, что и в "Огоньке". Вот ссылка на публикацию. У меня нет претензий к "Деловому Петербургу". Даже когда с дерева обрубают цветущую ветку, оно быть деревом не перестает - хотя, будь редактором "Делового Петербурга" я, я не обрубал бы ветку, которую никто обрубать не заставляет.
Но мы живем в России. И цену ей знаем, увы. Ниже - мой оригинальный текст с упоминанием Путина-ИГИЛ.
Страна невыученных уроков
Как сказал один мой коллега, Россия – страна, которая пять веков бегает по кругу по граблям, дико радуясь, что их не стырили. Иногда даже кажется, что утверждение лакирует действительность.
Скажем, когда юрист «Фонда борьбы с коррупцией» Любовь Соболь, отчаявшись зарегистрироваться кандидатом на выборах в Мосгордуму, объявила голодовку, я читал материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года. Это тот самый пленум, на котором от Николая Бухарина требовали признать, что он организатор террористического заговора против советской власти. Бухарин перед тем уже покаялся во всех мыслимых грехах, уже отрекся от своего соратника Каменева, но тут обвинение был столь абсурдным, что Бухарин объявил голодовку.
Любовь Соболь объявила голодовку тоже от возмущения: она профессиональный юрист, и с ее точки зрения, предлоги и поводы, под которым ее недопустили к выборам, были вопиющи. Голодовка в таких случаях – ultima ratio, демонстративное кипение возмущенного разума, причем на огне собственного здоровья. Про голодовки мне в свое время кое-что рассказала Валерия Новодворская. Ей при позднем Горбачева за какие-то пару лет 17 раз дали по 15 суток ареста (обычный срок, который сегодня суды снова назначают оппозиционерам, чуть только они выходят на улицу), и Новодворская во время них несколько раз прибегала к «мокрым» и к «сухим» голодовкам. Она объяснила меня, как реагируют организм на это. Что, например, на 11-й день «сухой» голодовки начинается агония. Что голодовки вообще не проходят бесследно. Что нужно быть реально убежденным в своей правоте, чтобы их выдержать. А здоровье у Новодворской, надо сказать, было ни к черту. И умерла она в 64 года, то есть, по нынешним понятиям, молодой. И я с тех пор, узнав, что кто-то голодает – неважно, по какой причине, да пусть хоть по отвратительной лично мне! – шуточек по этому поводу не отпускаю.
А в социальных сетях над Соболь издевались вовсю. Что, типа, она на кремлевской диете. Что, поди, как Васисуалий Лоханкин – жрет по ночам. Что ходит в туфлях на каблуках, и не видно, чтобы ее ветром шатало. Ну, и так далее, - любой, кто знаком со стилистикой русских социальных сетей, легко может себе это представить. Причем особенно отличались в издевательствах коллега Соболь, юрист Виолетта Волкова – та самая, которая во время суда над Pussy Riot защищала Самуцевич и носила майку с надписью «Богородица, Путина прогони!», а ныне стала защитницей устоев.
И вот я читал все эти издевки в твиттере, а параллельно читал, как Бухарин («побледнел, осунулся, щеки ввалились, огромные синяки под глазами», - вспоминала жена) выступает на пленуме. Бухарина перебивает Молотов: «Два дня прошло, как голодовку объявил, а тут выступает и говорит: 4 дня голодаю. Хоть бы почитал свое письмо. Вот комедиант, актер Бухарин. Мелкий провинциальный актер». Подключается Сталин: «Подсчета нет, сколько дней он голодал?» Молотов: «Говорят, он первый день голодал 40 дней и 40 ночей, второй день голодал 40 дней и 40 ночей, и так каждый день голодал 40 дней и 40 ночей. Мы все страшно перепугались, были в отчаянии...». Сталин: «Почему он начал голодовку ночью, в 12 часов?». Молотов: «Я думаю потому, что на ночь не едят: это медициной не рекомендуется…». Зал жрет. Бухарин кричит: «Что вы смеетесь? Здесь смешного абсолютно ничего нет!» В ответ снова хохот. Товарищ Сталин был знатный тролль, и остальные старались не отставать. Вот потешается над Бухариным секретарь Свердловского обкома Кабаков: «Пищит, как задавленная мышь!» Веселится Постышев: «Мученик!» Они еще не знают, что Бухарина арестуют и расстреляют. Что Кабакова и Постышева арестуют и расстреляют тоже. Из участников того пленума вообще мало кто останется в живых: разве что Молотову повезет…
Подпишись на Андрея Трофимова в соцсетях:
